Именно так – «не опера» – определил жанр своего спектакля «Опера нищих» режиссер Вадим Данцигер, вернувший на сцену театра драмы жанр музыкального спектакля после почти десятилетнего перерыва. Спектакль «Хелло, Долли» много лет был в фаворе у публики. Увидеть любимых актеров, опять вживую поющих и танцующих на сцене уже в новом спектакле, зрители мечтали давно. И вот – премьера.
Сначала был… нищий
Работа над спектаклем началась еще летом. За основу режиссер взял пьесу Джона Гея «Опера нищего». Именно она вдохновила Бертольда Брехта на знаменитую «Трехгрошовую оперу», до сих пор триумфально идущую по всем сценам мира. Замахнуться на нее при сегодняшних суровых законах об авторских правах театр не смог, в итоге мы получили возможность познакомиться с оригиналом этой истории, во многом более острой в сатирическом смысле, чем брехтовская. Ее пронизывают афоризмы, глубокий сарказм, порой и цинизм. Это не комедия, драма или мюзикл, а сложное многожанровое произведение. Антиутопия и сатира на сегодняшний день одновременно. Недаром на сцене неподвижно сидит на стуле некий джентльмен с блокнотом и сотовым телефоном. Быть может, он пишет конспект преступлений прошлого для использования их в будущем?
Красное и чёрное
Эффектный кроваво-алый занавес открывает перед нами зарисовки лондонского дна. Действие разворачивается на фоне старинных английских гравюр, в очень мобильных декорациях. Это и полицейская картотека, и рояль, и саркофаг... А вокруг – весь бандитский цвет: воры, грабители, убийцы, проститутки, содержатели притонов в экстравагантных, а порой и экзотических костюмах. Их благородная красно-черная гамма оттеняет асоциальный характер персонажей. Автор костюмов, московский сценограф Андрей Климов, определил их как «истлевший гламур» и талантливо творчески похулиганил. Его костюмы, не представляя какое-то конкретное время, рождают смутные ассоциации то с эпохой Марии Стюарт (вспоминается драмовский спектакль «Ваша сестра и пленница»), то с историей жителя двора Отбросов Тома Кенти в эпоху Генриха VIII, а то и самой Екатериной I Тюдор. Актеры в них элегантны и экзотичны. Гротеск с капелькой Питера Брейгеля чем-то напоминает костюмы героев Тима Бёртона. Набеленные лица, рыжие волосы, огромные кружевные воротники и писк моды византийских императоров – шнурованные красные сапоги. Красный – цвет крови, цвет победы, постоянно обыгрывается в спектакле.
Зеркало без героев
Макхит (Александр Сучков) появляется на сцене одетый в щегольской костюм, алый от цилиндра до остроносых туфель, подчеркивающий его аристократичность, проскальзывающую в каждом движении, и одновременно дистанцирующий его от окружающих. Вольный художник и толпа, джентльмен с взрывоопасным темпераментом, страдающий в окружении примитивных «ремесленников», он грабит не ради наживы, а из любви к искусству. В битву за него вступают две жены – Люси (Мария Мельникова) и Полли (Екатерина Суродейкина). Любопытно наблюдать за этим противоборством, выражающимся в страстных ариях и танцах. Причем симпатии зрителей явно склоняются к темпераментной Люси – постоянно меняющейся и непринужденной. Вероника Блохина в роли Дианы – сплошной гротеск, самый яркий образ в спектакле. Нечасто встретишь произведение, где нет положительных героев, заставляющее задуматься о сегодняшнем дне.
Всё своё
Музыку к спектаклю – более тридцати мелодий – написал Михаил Хейфец, композитор, много лет заведующий музыкальной частью театра. Его работы прошлых лет помнят, поют и ставят на звонки в телефонах – это ли не признак популярности? Хитом спектакля стала «Чмок-чмок» – песенка жриц любви, своеобразного второго «я» каждого из банды Макхита. Актеры в ролях дамочек получили самые щедрые аплодисменты. Но при всей пышной эстетике квартала разврата спектаклю не хватило гротесковости и эксцентрики, что есть в пьесе. Затянутые диалоги также не добавили ему легкости. Не всегда безупречно было музыкальное исполнение, смазанное техническими огрехами. Режиссеру и актерам еще есть над чем работать, для того, чтобы «Опера нищих» засияла всеми гранями, самая яркая из которых сегодня – костюмы.
