Пресса

В Нижегородском академическом театре драмы, кажется, хорошо усвоили и кино-классику тоже. Во всяком случае, правило «Запоминается последнее» принято к руководству, и вот уже второй раз подряд последнее слово в нижегородском театральном сезоне оказывается за академдрамой.

В прошлом июле «на сладкое» играли «Вишневый сад», в этом июне — «Саломею». И это не просто последний аккорд перед большим лет-ним театральным отпуском, для зрителей главным образом, а спектакли, способные увлечь театрально настроенную публику и вызвать горячие аплодисменты.
И вот Искандэр Сакаев и вторая после «Острова грехов» работа молодого режиссера в нашей драме. На этот раз Оскар Уайльд и его «Саломея», которая, подобно хвосту летящей кометы, имеет совершен-но легендарную историю. Всего перечислять не буду, но напомню, что сама Алиса Коонен блистала в роли Саломеи на театральных подмостках Москвы и Парижа.
И эта проекция на знаменитый спектакль Таирова и Камерного театра будет существовать всегда, хотим мы этого или нет, покуда на российских сценических подмостках будут вспоминать уайльдовскую пьесу. Легенды, по-спортивному сказать, прессингуют тех, кто приходит после них, но и постановщик, и актерский коллектив в нашей «Саломее» выглядят молодцами.
И. Сакаев очень профессионален и добивается в своих постановках отточенной технической выстроенности. Любая деталь: от пластики движения до «сцепки» действия со сценографией, элементами реквизита — все классно «прописано» режиссером. На нижегородской сцене сейчас нет больше никого, кто бы умел так завораживать зрителей техническим совершенством, техническим обрамлением, как И. Сакаев. «Саломея» в драме — это своеобразное послание из другого театрального космоса, который как будто есть, существует, да не для провинциальных сцен.
Теперь уже нет…
Классика в иных наших представлениях — что-то исключительно совершенное. Это явное преувеличение. Та же Алиса Коонен по поводу репетиций «Саломеи» писала: «Вычурность текста ощущалась особенно сильно, ее надо было преодолеть». И. Сакаев очень интересно это делает, несколькими приемами: неожиданно «всколыхнулись» старые наработки «кабинетного», даже «кабарэтного» театра 70-х, есть попытки приблизиться к акцентам жесткого театра.
Это все любопытно, но и явно подводит, потому что его «Саломея» распадается на глазах у зрителей, несмотря на техническую отстроенность, на целый десяток мини-спектаклей, которые эмоционально, смыслово порой плохо между собой контак-тируют.
Актерам тоже в этих мини-спектаклях как-то трудно придать своим образам некую законченность. И если у некоторых — Юрия Котова, Алексея Хореняка, например, это все получается, то Сергей Кабайло в роли Ирода Антипы, по-моему, путь своей роли проходит до середины, а в финальной части сбивается и не находит нужный тон, необходимую проникновенность. Впрочем, это, возможно, и придирки. Но есть то, в чем обязательно совпадут зрители этого спектакля.
Маргарита Баголей в роли Саломеи, пожалуй, самая неожиданная и самая удачная роль сезона не только в театре драмы, но и вообще на нижегородской сцене. Не скажу, что молодая актриса после двух премьерных представлений «Саломеи» проснулась знаменитой (с этим разберемся чуть позже), но то, что в Нижнем появилась новая актриса с притягательной индивидуальностью, гибкой внутренней техникой, это несомненно. Именно М. Баголей, мне кажется, вытягивает не только на сценическом нерве, но и благодаря большой своей воле главный эмоциональный настрой спектакля. Она подарила зрителям не только роль, но и надежду на то, что пришла яркая актриса.
Конечно, «Саломея» зрителям запомнится и… очень скоро может исчезнуть. Так уж получается, что по ряду решений, по некоторым элементам постановочной культуры это спектакль не для всех. И когда думаешь, что спектакль должен собирать по 500—700 зрителей в зале, а публика эта будет разнообразной, разно-устремленной, зачастую поверхностной и невнимательной, нервный запас актеров на сцене от этого будет таять буквально на глазах, — от всех подобных размышлений грустно становится.
«Саломея» может поблекнуть вмиг. Увы, Нижний не Москва, и театральные зрители, как недавно обнаружили в нашем театре оперы и балета путем социологического опроса, в основном приходят за развлечением. Для последнего «Саломея» — малоприспособленный спектакль.
Есть, правда, еще метод Олега Павловича Табакова, примененный им на гастролях в Киеве. Тогда он распорядился на один из своих трудных спектаклей продавать билеты только в партер и включиться в работу по оформлению своего «партерного театра», в 3—4 названия. Получается, что «переводят в партер» не только в спортивной борьбе, но и в борьбе за зрителя и новые горизонты в жизни театра.
Да, для администрации это хлопотно. Но для актеров это возможность полнее высказаться, для зрителей — больше услышать. Мой знакомый грузин любит повторять пословицу своего народа: «Где не выслушивают, там правда пропадает».

Рапорт подготовил
 Александр РОТМИСТРОВ.
 Фото Георгия АХАДОВА.