Чеховский  спектакль  в  Нижегородской  драме  

Поначалу  кажется, такому вот дяде  в самый раз покачиваться на каком- нибудь бэтээре,  придерживая  ствол и подствольник, сумки и подсумки.  Между тем влюбленная до изнеможения Соня  Марии Мельниковой не  преувеличивала, говоря об обаянии этого Астрова.

   Не устояла и красавица Елена Андреевна Ольги Береговой.

Увлеклась, запела о таланте, о широком размахе.

    Широты у Астрова  Сергея Блохина и в самом деле не отнять. Что говорить,- человек крупный,  этакий «пахарь»,  неутомимый земский деятель.  Но есть в нем и такт, интеллигентность, юмор, ум.  Куда более неожидан в  спектакле дядя Ваня Анатолия Фирстова в  капитанской фуражке с крабом, высматривающий что-то с мостика в бинокль.

Уж не на морскую ли прогулку собрался? – известно, чеховские пьесы легкого, ажурного  каркаса, так и тянут режиссера иной раз  «пошалить».  Вот, кстати, и спасательный круг с надписью «Дядя Ваня», и  круглое окошко рубки…Вопрос в том,  куда мы в конце концов  приплывем?  Но тут, возможно, заколебался и сам создатель нижегородской версии режиссер Валерий Саркисов (Москва).

Не доплыв до середины,  огляделся  и благоразумно застопорил ход.  Очень правильно поступил,  между прочим.  Дальше пьесу играли  вроде бы уже  на суше (как водится,  чай из самовара,  послеполуденная  жара  и  «цып, цып, цып»…)-  не ломать же превосходные декорации Валерия Фомина с  экзотическими плетеными  «дачными» креслами на палубе.

      Но если  постановочное решение оставляло впечатление не вполне  осуществившегося  первоначального замысла,  то в целом спектакль получился на удивление  чеховским.  Мало того, что сохранили весь текст, что само по себе сегодня редкость,-  тонко прописали все коллизии  и  нюансы человеческих отношений.

   Разумеется, заинтриговывает  нижегородский дядя Ваня.  Дело не только в его капитанской фуражке.  Странно ведет себя уважаемый Иван Петрович, эксцентрично, по- ребячески. То отколет «антраша», то щелкнет каблуками  «голубец». Словом, черт – те что вытворяет…

А с другой стороны, все так понятно.  Совсем потерял голову  бедный дядя Ваня в присутствии молодой и обворожительной Елены Андреевны. Сам не знает, бедняга, что с ним происходит,  пока… не увидит свою обожаемую, недоступную  в объятьях  приятеля Астрова.

Руки у него обмякнут, ноги перестанут выделывать кренделя. Баста!

Потом он взорвется отчаянным монологом,  с криком, с истерикой.  Пустит  пулю в  ненавистного профессора, от которого – разумеется!- все зло и все его несчастья.  Самодовольный,  монументальный Серебряков Георгия Демурова забьется с испугу куда- то под лестницу… Словом – срам!  И притихший, убитый дядя Ваня так не повзрослому припадет вдруг головой к плечу друга- приятеля Астрова.

     Как  просто и артистично «делают» все это актеры в Нижнем Новгороде! И  какой спелся ансамбль с суровой Нянькой Екатериной  Чекулаевой,  с маниакально  целеустремленной  « старой галкой маман»  Маргариты Алашеевой, с трогательным и серьезным  Вафлей Юрия  Фильшина.

 Какой проглянет  подлинно «мхатовский» (извините!»)  исполнительский стиль, от которого нынче  бегут потому,  что давно утратили секрет его изготовления. Разумеется, Нижегородский театр по своей эстетике современный.   Один из его приглашенных режиссеров В. Саркисов знает, куда театральные ветры дуют. Так называемый «прием  остранения» он использует смело, дерзко и талантливо.  Великий хрестоматийный текст словно «промыли»  по какой- то новейшей технологии, и открылась  его музыка, забытое обаяние чеховской простоты.  

  В оформлении ( как я говорил, половинчатом и все-таки великолепном!)  нет ни привычных берез, ни набившего оскомину «старого парка» на помятом заднике, ни намека на Россию, которую мы все потеряли.  Россия возникает в музыкальных цитатах из  «Онегина», из «Пиковой дамы», то «комментируя», то  иронически «оппонируя» сцене.  А когда в финале Соня  пообещает там, за гробом  «небо в алмазах»,  на небе ( в «макете декорации»,  подвешенном где-то наверху на заднике сцены),  тихо  запылает закат, и такой же  «закат» размеренно поплывет в дуэте Лизы и Полины.   А хорошо!  Красиво! 

И право,  не так  уж  все безнадежно, как часто играют этот  знаменитый   финал.  

                 « КУЛЬТУРА»,   № 49,  18 декабря  2008г.    

Версия для слабовидящих